Всю жизнь я росла с бабушкой и дедушкой. Мама ушла, когда мне было три года. Мы почти не общались, но детское сердце всё равно хранило её образ. В двадцать шесть лет я получила известие: мамы не стало. Родственники сообщили о наследстве — три квартиры и дача. Мы с мужем мечтали о своём уголке, особенно после рождения дочки. Девять месяцев беременности и первые полгода материнства я провела у свекрови. Она стала мне опорой, почти мамой.

Продали две квартиры, купили новостройку — светлую двушку в серых тонах, с огромными окнами. В день переезда радовались каждой мелочи: расставили мебель, разложили вещи. Но на вторую ночь меня сковал необъяснимый страх. Сердце колотилось, ноги подкашивались. Я обняла дочь и побежала к свекрови.

— Здесь как дома? — спросила она, укутывая меня пледом.

— Нет… Там будто кто-то стоит за спиной.

Свекровь взяла мою дрожащую руку:

— Завтра пойдём вместе. Проветрим, чай заварим, песенку споём. Дом должен чувствовать твой голос.

Наутро мы вернулись. Она ходила по комнатам, смеялась, рассказывала истории о том, как сама боялась своей первой квартиры:

— Потолок скрипел, я думала — призраки! Оказалось, соседи сверху рояль таскали.

Её спокойствие растопило лёд в груди. Мы распаковали коробки, повесили фотографии, заварили мяту. К вечеру страх ушёл. С тех пор каждое утро я шепчу стенам: «Мы дома».